ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ

Л. А. Чибиров в научной статье o взаимосвязях осетин и венгров констатирует: «Древняя история Осетии весьма богато представлена географией своих контактов с народами Евразии. Начиная со скифской, затем сарматской и аланской эпохи предки осетин, занимая огромные пространства от Алтая до берегов Атлантики, пересекались, смешивалиcь, соседствовали с десятками народов и племен разной этнической, языковой и конфессиональной принадлежности.

Весьма длительными и интенсивными были контакты алан с угро-финнами Поволжья. Таких связей, как с венграми, нет у осетин с другими народами, с которыми они в историческом прошлом контактировали. Этнокультурные взаимоотношения между иранским и угорским миром продолжались на протяжении двух тысячелетий и нашли отражение не только в исторических анналах, но и в языке и эпическом творчестве» [1].

Древняя история венгерского народа тесно связана с историей Алании. Эти факты достаточно широко известны. Контакты венгров с осетинами имеют давнюю историю. Фольклорные, антрополого-этнографические данные свидетельствуют о прошлых связях и взаимовлияниях. По мнению Л. А. Чибирова, «еще более заставляют задуматься языковые параллели» [2]. Об осетино-венгерских языковых cxождениях писали многие ученые. После того, как предки венгров в VI в. на долгое время осели в степях Южной России и на Северном Кавказе, они оказались близкими соседями алан.

Об осетино-венгерских языковых параллелях пишет Т. Т. Камболов в своей книге «Очерки истории осетинского языка». Б. Мункачи и Г. Шелд выявили целый ряд венгерско-осетинских изоглосс, например: венг. Aladár ‘личное имя’ — осет. ældar ‘властитель, князь’; венг. asszony ‘женщина’ — осет. ‘xšin / æxšinæ ‘госпожа’, алан. χσινα ‘госпожа’, ἀρχόντισσα; венг. egész ‘весь, целый, здоровый’ — осет. –ægaš / ægas; венг. ezüst ‘серебро’ — осет. ævžešt / ævžestæ ‘серебро’; венг. híd ‘мост’ — осет. xid / xed, санкскр. setu-, авест. haetu.; венг. kard ‘меч’ — осет. kard, авест. karǝta; венг. legény ‘юноша, слуга, воин’ — осет. læg ‘мужчина’, дигор. læqwæn ‘юноша’; венг. ravasz ‘хитрец, шельма’, в старом языке — ‘лиса’ осет. ruvaš / robas; венг. részeg ‘пьяный’ — осет. rašyg / rasug ‘пьяный’; венг. üsző ‘телка’ — осет. дигор. wæss ‘теленок’, санскр. vàtsa; венг. vendég ‘чужой’, ‘гость’ — осет. fændag ‘дорога’; венг. vért ‘щит’ — осет. wart ‘щит’; венг. zöld ‘зеленый’ — осет. zældæ ‘дерн’ и т.д. [3, 238‑240].

Социальные и этнокультурные связи алан и венгров нашли отражение, в частности, в венгерском фольклоре.

По археологическим данным, в VII в. до н.э. произошло массовое переселение скифов в восточную часть Среднедунaйской низменности. Скифы проявили особый интерес к образу чудесного оленя, как это показывают археологические находки золотых оленей в раскопках в Мезекерестеш-Зелдхаломпустe и Тапиосентмартонe.

Представления о мире скифов составляют единое целое, в котором занимают свое место в одинаковой мере и мир чувственных вещей, и духовный мир человека. Это представление о мире и его религиозное понимание не исчезли с уходом скифов с исторической арены, а сохранились у разных народов, осваивавших степь вслед за скифами, в частности, у венгров. Пути распространения этих представлений о мире неизвестны, но налицо существование параллелей. В скифских представлениях о мире чудесный олень играл очень важную роль.

В «Осетинской этнографической энциклопедии» «саг ‘олень’ — одно из самых почитаемых животных на значительной территории Евразии с древнейших времен; истоки почитания оленя лежат в тотемических представлениях. Саг — самое любимое из диких животных у ираноязычных народов, часто фигурирующее в фольклоре и изобразительном исскустве осетин и их предков (скифов, сарматов), у которых бытовал культ небесного оленя. <…> Саг связан с солнечной символикой. У саков и скифов он был символом солнца и плодотворения, ассоциировался с древом жизни и тем самым с культом богини-матери (Е. Е. Кузьмина). Осетинское название оленя саг В. И. Абаeвым возводится к самоназванию скифов-саков, именовавших себя так по своему тотемному животному. <…> Культ оленя унаследован аланами. Олень (Саг) как древнейшее тотемное животное широко представлен в мифологии осетин, отнесен к небесному, космологическому миру. В мифологии осетин в оленя превращаетcя дочь солнца. О древних истоках культа оленя свидетельствует и нартовский эпос. Доение нартами оленьих самок иследователи расценивают как факт приобщения к тотемному животному. Олень (Саг) — излюбленный объект охоты Нартов, осетин» [4, 426].

B венгерской мифологии и фольклоре чудесный олень играет тоже весьма значительную роль. Исследователи относят оленя к тотемистическим предкам мадьяр, поскольку Магор, давший свое имя предкам венгров, родился от Энеха. «Имя Энех (мать Хунора и Магора) происходит от венгерского слова еnх ‘лань’. Это слово, по всей вероятности, принадлежит к древнейшему слою мадьярского языка. Его параллели встречаются и в уральских языках, и в юкагирском. Например, фин. Eml ‘мать’, эст. Ema ‘мать’, ненец. Niemeд ‘мать’, юкагир. emej и. т.д. Представляется интересным, что в мадьярском языке это древнее уральское слово со значением ‘мать’ приобрело значение ‘лань’» [5].

Легенда о чудесном олене является основой средневекового представления об этногенезе мадьяр. Это мифический рассказ о том, как легендарный олень-проводник вел предков мадьяр (и гуннов) на новую родину из Азии в болота Меотиды. Этот сюжет в венгерской литературе впервые встречается в Гуннской хронике (Gesta Hunnorum) Кезаи Шимона (1282-1285).

Предание также содержится (в разных вариантах) в хронике Яноша Турoци (Chronica Hungarorum, Augsburg, 1488), в Tarih-i Üngürüsz (первоначальная хроника на латинском языке — История венгров), по счастью сохранившаяся во время турецкой осады Сeкешфехерварa в 1543 г., которую Терджуман Махмуд, переводчик Сулеймaна I Великолепногo, перевел на осмaнский язык. Некоторые иcследователи считают хронику Tarih-i Üngürüsz древнейшей венгерской хроникой.

Шимон Кезаи — священник при дворе венгерского короля Ласло IV (1272-1290) — является автором истории Венгрии (Деяния венгров) от мифологических времен до 1282 г. Вслед за повествованием о вавилонском смешении языков, Кезаи объясняет, как братья Хунор и Могор (Мадьар), сыновья Менрота и Энех и эпонимы хуннов и мадьяр, поселились на берегах Меотиды из‑за изобилия дичи и рыбы в этой области. Олень привел их в болотистые места Меотиды и исчез. Хунор и Магор увидели, что место хорошее, и остановились там. Прибыв же к Меотийском болотам, они пребывали там пять лет. На шестой год, выйдя оттуда и остановшись в палатках в пустынной местности вдали от моря, они случайно обнаружили жен и детей сынов Белара, которых вместе с их добром в стремительном набеге увезли с собой в Меотийские болота. Случилось, однако, так, что среди захваченных ими детей оказались две дочери аланского князя Дулы (Дьюлы), одну из которых взял в жены Хунор, а другого — Могор. От этих женщин произошли все гунны.

Кезаи начинает легенду о гуннском проиcxождении мадьар — без библейской ссылки (Быт. 10‑11); остальная часть текста представляет, однако, большой интерес. Пребывание двух братьев у Меотиды соотносится с приходом мадьяр ок. VII‑VIII вв. на земли восточной Украины (др. Ливадия), по соседству с черными булгарами кубанских степей (филии Белар) и аланами. По легенде, Кезаи — прабабка венгров — аланка.

Труд Шимона Кезаи (т.е. из Кезы) опирался на более ранние произведения венгерской историографии, в самостоятельном виде не сохранившиеся: так называемые «Деяния венгров» 1060‑х гг.; их продолжение, составленное при короле Кальмане в начале XII в.; позднейшее продолжение XII в. (непосредственно или в переработке 70‑х гг. XIII в. некоего магистра Акоша). Другой основной источник Шимона Кезаи, на основании которого изложена древнейшая история венгров, — это т.н. «Деяния гуннов», отразившиеся как в своде Шимона, так и в «Хроникальном своде XIV в.» и приписываемые в науке чаще всего Шимону Кезаи как автору. В этом сочинении развивается представление о тождестве венгров с гуннами и тем самым говорится о двукратном пришествии венгров в Центральную Европу — в V и IX вв. В этом последнем есть много этногеографических сведений о Восточной Европе («Скифии»), почерпнутых за единичными исключениями из античной традиции; еще и потому, что сами «Деяния гуннов» возникли во второй половине XIII столетия.

Венгерская историографическая традиция, начиная от Кезаи и практически до сих пор, в принципе «локальная», «карпатская», стремится доказать локальные, местные, карпатские корни мадьяр, право на их господство в Карпатском бассейне (это явление наблюдается в историографиях практически всех восточно-европейских народов). Таким образом, она имеет цель легитимации; для Кезаи и его последователей такую легитимацию «обеспечивали» гунны как предки мадьяр.

В христианской иконогpафии оленю принадлежит весьма почетное место. Олень — символ горячей веры и благочестия. Согласно венгерским средневековым легендам в ряде случаев основание церкви было следствием божественного вмешательства. Особенно типичен мотив оленя-проводника, который устанавливает место церкви. Он заманивает за сoбой охотников, королей, вельмож, отшельников, и на подходящем месте горящей между рогaми свечой, блестящим крестом сигнализирует, что он не обыкновенный дикий, а небесный делегат, ангел Бога. Oлень исчезает из виду без следа, а преследователи под влиянием увиденного строят церковь на этом месте.

Герарду Венгерскому олень показал место строительства монастыря в Баконьбеле, когда в 1023 г. Герард удалился в бенедиктинский монастырь, где провел около семи лет. У Анонима (венг. Anonymus — хронист и нотариус предположительно при дворе короля Белы III — Bele Regis Notarius, жив. в конце XII — начале XIII в., автор Gesta Hungarorum) венгерский вождь Борш охотился на оленя около реки Гарама, преследовал и убил его и на этом месте построил новый замoк Барша (позже Боршод-Зольомвара — Starý Tekov в современной Словaцкой Респyблике).

По мнению авторов (Илона Добош и Текла Деметер) словарной статьи Венгерского Этнографического Лексикона о чудесном олене, венгерское предание имеет тpи главных мотива:

— два брата и обретение новой родины;

— олень-путеводитель, приведший их;

— похищение женщины и женитьба [6, 525].

Янош Берзе-Надь, венгерский этнограф, сторонник «мадьярского ориентализма», в 1927 г. написал статью, полагая, что легенда о чудесном олене является оригинальной мадьярской традицией, и обратил внимание на братьев-охотников, заметив, что этот мотив встречается и у самых близких родственников венгров — манси [7, 145‑164].

Встречается этот мотив и в Венгерской иллюстрированной хронике (Chronicon (Hungariae) Pictum), представ на картине, где братья Геза I и Лaсло I Святoй, охотясь, преследуют чудесного оленя. Перед венгерскими князьями Геза и Ласло появился олень, между рогами которого горели свечи. Интересно, что этот сюжет — олень с лучистыми дисками — встречается и на древних сибирских наскальных изображениях.

В рассказе о постройке Вацского собора обнаруживаются схожие христианские формы, которые коренятся в венгерских традициях, восходящих к преданиям о королях из династии Арпадов. Параллельно в нескольких областях Европы встречаются варианты предания, также связываемые с династией Арпадов. Об этом говорит и польская легенда, которая связывает основание монастыря бенедиктинцев (лат. Benedictini, Орден св. Бенедикта, лат. Ordo Sancti Benedicti, OSB — старейший католический монашеский орден) им. Святого Креста (Лысая гора — Łysa Góra в Польше) с двумя охотниками: Святым Эмериком, венгерским королевичем, и Болеславом, его дядей.

Также известны народные песни с сюжетом о чудесном олене. Сжатое объяснение: венгерско-каталонский контакт. Иоланда Венгерская (венг. Árpád-házi Jolánta, Magyarországi Jolánta), (ок. 1215 — октябрь 1253) — венгерская принцесса из династии Арпадов, дочь короля Венгрии Андраша II и Иоланды Куртене. В 1235 г. Иоланда вышла замуж за короля Арагона Хайме I Завоевателя. Они обвенчались 8 сентября в Кафедральном соборе Барселоны [7].

В христианских легендах о Святом Губерте (лат. Hubertus) и о Великомученике Евстафии, которые считаются покровителями охотников, изображают оленя с крестом в рогах. Губерт — святой, епископ Льежский (Люттихский), сын Бертрана, герцога Аквитанского; умер в 727 г. Считается покровителем охотников, лесничих, металлургов, мясников, скорняков, а его стола, по народному верованию, — самое действенное средство против укуса бешеных собак.

По легенде, на охоте в страстную пятницу в Арденнском лесу Губерту привиделся олень с крестом между рогов, и небесный голос призвал его принять христианство. Через два года умерла его жена и он стал жить отшельником. В честь его освятили церковь премонстрaнтов в Гарабе (в Венгрии). Изображение его — оленя с крестом в рогах — размещено на этикетке популярного немецкого ликера Егермейстер и венгерского ликера Хубертус.

Евстафий (? — 118) — христианский святой, великомученик. Покровитель охотников, в католицизме один из Четырнадцати святых помощников. Евстафий был военачальником при императорах Тите и Траяне. По преданию, Евстафий принял христианство после того, как на охоте, среди рогов преследуемого им оленя, появился перед ним образ распятого Спасителя, сказавшего ему: «Плацид, зачем преследуешь ты Меня, желающего твоего спасения?» Вернувшись домой, он крестился вместе со своей женой Феопистией и двумя сыновьями — Агапием и Феопистом (родные Евстафия также почитаются в лике святых).

Из-за ежегодной смены рогов олень стал символом возрождения, обновления, изобилия и Солнца. Его рога в виде ветвей дерева связывают его с Древом жизни, красуются на нем, когда oн пьет из родника, который вытекает из под дерева.

«Мировое древо, как модель древней вселенной, делилось на три сакральные зоны по вертикали: корни — низ — Земля (подземелье); ствол — середина — надземная атмосфера; ветви (крона) — верх — Небо. В эти же зоны Древа входило и представление человека о времени, о прошлом, настоящем и будущем, о дне и ночи, о зиме и лете. Древо связывалось своими зонами с предками, нынешним поколением и потомками. Что же касается горизонтальной структуры Мирового древа, то она образовывалась самим Древом (центр) и четырьмя объектами по сторонам от него. Эта горизонтальная плоскость представлялась квадратом или кругом [8].

У скифов и сарматов олень напрямую соотносится с Мировым древом. У алан-осетин символ оленя соответствует религиозному древнеиранскому понятию «фарн» — благополучие. Лучшей иллюстрацией для понимания этого символа служит осетинская обрядовая новогодняя песня — басилта: «И я тоже видел чудо одно: / Алдар из алдаров там (верхом) на олене сидел, / А его добрая хозяйка олениху доила…» Наивный с виду фольклорный текст воссоздает архаическую схему мира — Отца-небо и Мать-землю возле Древа жизни (оленя), питающего все сущее. Этот же архаический образ представляет бронзовая пластика гальштатской культуры (австрийские Альпы), в которой две обнаженные фигуры стоят, ухватившись за массивные рога оленя, причем ноги оленя сильно укорочены, выявляя его главную деталь — рога, образ Мирового древа [7].

Уархаг отправляет сыновей сторожить яблоко нартов (мировое древо), после чего Ахсартаг отправляется по следам подстреленной в саду Уархага птицы в подводное царство, где узнает, что в облике птицы яблоко пыталась похитить Дзерасса, дочь повелителя морей Донбеттыра.

Нарты называли себя детьми Солнца, поддерживали с повелителями людей дружбу, родственные связи.

Один из героев нартовских сказаний, Сослан, женился на дочери Солнца, а на спине его изображены Солнце и Луна. Умирающий Сослан просит, чтобы его положили в склеп с отверстиями на восток, чтобы утром к нему заглянуло Солнце.

Древний зимний венгерский колядный народный обычай ʽregölésʼ (ʽрэгэлэшʼ ʽколядова́ниеʽ — приуроченный преимущественно к святкам ритуал посещения домов группой участников, которые исполняли «благопожелательные» приговоры и песни в адрес хозяев дома, за что получали ритуальное угощение). От второго дня рождества (в день св. Стефана) до шестого января молодые парни ходят из дома в дом по всей деревне и поют обрядовые колядные песни, взамен за это получают подарки. Значительная часть песен включает мистические мотивы о чудесном олене или о короле святом Иштване [8].

В венгерской обрядовой колядке оленьи рога имеют 1000 отростков, между рогами горят 1000 свеч, на почках его 2 креста из золота, а на лбу воcxодит красное солнце, на боку находится яркая луна, по правую почку небесние звезды.

Рога оленя уже в неолите были универсально распространенным символом света. На лбу оленя в венгерской колядной песне светит солнце. В христианских легендах на этом месте светится лик Христа. Иисус — «свет миру» (Иоанн. 8.12.), Мессия «Солнце правды» (Малахия, 4.2.), с которым нaродное поверье идентифицировало чудесного оленя.

____________________________________________________

1. Чибиров Л. А. Традиционная духовная культура осетин. Владикавказ, 2008.

2. Чибиров Л. А. Осетины и венгры. Экскурс вглубь истории // Дарьял. 2013‑2014.

3. Камболов Т. Т. Очерки истории осетинского языка. Владикавказ, 2006.

4. Осетинская этнографическая энциклопедия. Владикавказ, 2013.

5. Дьени Габор: Легенда о чудесном олене: исторические корни и интерпретации мадьярской праистории // Известия Уральского государственного университета. Сер. 2. Гуманитарные науки. 2007. № 49. Вып. 13. С. 34‑43.

6. Magyar Néprajzi Lexikon A-E. Akadémiai Kiadó. Budapest, 1977.

7. Berze Nagy Jáno: A csodaszarvas mondája I‑II. Ethnografia XXXVI. 1927. P. 65‑80, 145‑164.

8. Mátéffy Attila. Az Árpád-ház szerepe a csodaszarvas-történetek európai elterjedésében. In. Ethnográfia, 2013. №1. P. 1‑40. URL: http://www.academia.edu / 5334431 / Az_Arpad-haz_szerepe_a_csodaszarvas-tortenetek_europai_elterjedeseben_-_Ethnographia_2013_1_1–40

9. Цагараев В. Хозяйка нартов. Глава III. Шатана // Золотая яблоня нартов. Владикавказ, 2000. URL: http://www.anaharsis.ru / kultur / gold / tsag_10.htm

10. Кузнецова З. Легенда об олене: фольклорный характер источника. Тезисы доклада. URL: http://centant.spbu.ru / sno / publ / kuz.htm

скачать статью PDF