ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ

В публикации представлены 26 писем французского ученого-компаративиста, мифолога Жоржа Эдмона Рауля Дюмезиля к доктору филологических наук, языковеду, исследователю Нартовского эпоса Константину Егоровичу Гагкаеву. Знакомство с эпистолярным наследием выдающихся ученых представляется весьма плодотворным, оно позволяет проникнуть в творческую лабораторию, оценить профессионализм, талант, эрудицию исследователей. В письмах раскрываются также человеческие качества, толерантность в дискуссии, уважение к мнению адресата. В предисловии к публикуемым источникам дается краткая характеристика творческого наследия Ж. Дюмезиля и К. Е. Гагкаева. Отмечается, что основным объектом научного интереса обоих ученых на протяжении более чем полувекового научного пути были индоевропейские, особенно иранские, и кавказские языки, мифология, эпос. Названы труды ученых, в частности проанализированы работы К. Е. Гагкаева, посвященные исследованиям Ж. Дюмезиля по Нартовскому эпосу. Письма были написаны Гагкаеву Дюмезилем в период между 1961‑1983 гг. Они являются свидетельством не только высокой научной эрудиции Ж. Дюмезиля, понимания тончайших нюансов Нартиады, но и желания глубже осмыслить особенности формирования и бытования в традиционной культуре выдающегося эпического памятника осетинского народа. Помимо ценности научных наблюдений и характеристик, содержащихся в письмах, их отличает теплота, дружеское расположение, изъявление чувства благодарности к Гагкаеву за предоставленную научную информацию. Публикуемые материалы извлечены из Научного архива Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований имени В. И. Абаева (фонд К. Е. Гагкаева). Переведены с французского языка на русский и снабжены примечаниями, содержащими информацию по дискутируемым вопросам.

Ключевые слова: Ж. Дюмезиль, К. Е. Гагкаев, эпос, мифология, Нартовский эпос, фольклор, трифункциональная теория, социальная организация.

Жорж Дюмезиль (1898–1986) — выдающийся французский ученый XX в., которого прежде всего отличала удивительная многогранность научных интересов. Это сравнительная мифология и религиоведение, фольклор и лингвистика, этнография и кавказоведение. Наряду с научно-исследовательской деятельностью он более 60 лет отдал педагогическому труду. Перечень дисциплин, которые Дюмезиль преподавал в различных университетах мира, свидетельствует о разносторонности и глубине его знаний и профессиональных компетенций. В начале 1920‑х гг. он читал лекции по французскому языку в Варшавском университете, в Стамбульском преподавал религиоведение. В Турции он познакомился с переселенцами с Кавказа, контакты с которыми навсегда связали его с языками этих народов — армянским, черкесским, убыхским, абхазским. Он не просто изучил эти языки, но и преподавал убыхский и армянский языки в высших учебных заведениях. Лекции Дюмезиля по самым различным дисциплинам слушали студенты университета в шведском городе Упсала, в Институте перспективных исследований в американском Принстоне, в Парижском педагогическом институте, в знаменитом Коллеж де Франс, где он заведовал кафедрой индоевропейской цивилизации. Как справедливо отметил В. И. Абаев, «…если бы в Collège существовала кафедра кавказской цивилизации, не было бы ученого, более достойного возглавить эту кафедру, чем Жорж Дюмезиль» [1, 154]. Еще на заре своей научной деятельности он заинтересовался кавказскими языками, а позже в круг его интересов вошел и эпос народов Кавказа. Если главным предметом научных исследований Дюмезиля была индоевропеистика, то второе место уверенно занимают все аспекты кавказоведения. Более 60 лет ученый посвятил изучению Нартовского эпоса кавказских народов и прежде всего — осетин, считая его наиболее полным и совершенным. По его мнению, другие кавказские народы заимствовали осетинские эпические сказания и на своей языковой почве создали собственные варианты, «приспособив эти варианты и мотивы к местным национальным условиям» [2, 262].

В 1930 выходит в свет первая книга Жоржа Дюмезиля о Нартиаде [3]. В «Lègendes sur les Nartes» анализируются основные циклы нартовских сказаний, причем приводятся не только осетинские, но и тексты других кавказских народов. По мнению В. И. Абаева, «Со времени выхода в свет известной статьи Всеволода Миллера «Черты старины в сказаниях и быте осетин» это был самый крупный и позитивный вклад в познание генезиса и содержания сказаний о Нартах» [4, 272]. В последующие годы исследования проблем Нартовского эпоса займут достойное место в творческом наследии Дюмезиля. В 1965 г. в его прекрасном переводе, с введением и примечаниями, вышла в свет книга под названием «Le Livre des Héros», внесшая значительный вклад в популяризацию выдающегося памятника осетинского народного творчества в Европе [5]. В это издание вошли не только нартовские сказания, в нем дано глубоко научное введение, в котором автор определяет основные проблемы нартологии, а также представлены интересные сведения об аланах, предках современных осетин, о нартовских героях, о собственных именах в эпосе и много другой информации.

Вопросы Нартовского эпоса нашли отражение и в обширном исследовании Дюмезиля «Локи». В этой работе о средневековом скандинавском эпосе автор значительное место уделяет сравнительно-типологическому анализу двух эпических героев — скандинавского Локи и осетинского Сырдона. Данной проблеме посвящена отдельная глава в книге, которой предпослана глава о трикстере Сырдоне и других героях-нартах [4, 91‑131].

Говоря о древности Нартовского эпоса, который, по мнению Дюмезиля, своими корнями уходит в глубокую старину, исследователь отмечает в нем сохранность черт, которые уже в скифские времена были анахронизмом. Как создателю учения о социальной организации индоевропейского общества с тремя основными кастами Дюмезилю было чрезвычайно важно подтверждение его трифункциональной теории в древнем эпосе осетин, которых он считал потомками скифов. Одновременно с Нартовским эпосом Дюмезиль познакомился со статьей выдающегося осетинского художника и фольклориста М. С. Туганова «Кто такие Нарты?» [6], в которой акцент сделан на характеристике трех главных родов нартовского общества — Алаговых, Ахсартаговых и Бораевых. Эта работа Туганова оказалась весьма значимой для французского ученого, она позволила ему расширить перечень скифо-нартовских общностей и связать их со своей теорией.

Одна из поздних крупных работ Дюмезиля, имеющая самое непосредственное отношение к Нартовскому эпосу, — «Romans de Scythie et d’Alentour», известная нашему читателю в сокращенном русском переводе как «Скифы и Нарты» [7]. Это исследование — результат многолетнего пристального внимания ученого не только к осетинской Нартиаде, но и к эпосу других кавказских народов. На внушительной научной базе автор исследует работы Геродота, связанные с происхождением, общественным строем, обычаями, верованиями, обрядами скифов и сопоставляет их с соответствующими реалиями нартовских сказаний, считая осетин и некоторые индоевропейские народы прямыми потомками скифов. Наиболее убедительная часть работы — главы, посвященные характеристике нартовских героев и соответствующих им персонажей скифских легенд и средневековых европейских эпосов.

Для характеристики всех работ Дюмезиля, посвященных проблемам мифологии и мировых эпосов, в том числе Нартовского, понадобилась бы отдельная книга, тем не менее, нельзя не упомянуть одно из самых основательных исследований Дюмезиля-компаративиста — трехтомный труд «Миф и эпос» [8]. Эта фундаментальная работа еще ждет своих российских переводчиков и исследователей, хотя значительная часть 1 тома, содержащая исследования различных аспектов нартологии, вошла в сборник «Осетинский эпос и мифология» под заголовком «Три рода» [4, 153‑257]. Автор сопоставляет социальное устройство у осетин и у скифов, анализирует три функциональных рода у северных и южных осетин, а также структуру нартовского общества в эпосах других кавказских народов. Кроме того, объектом исследования становятся различные нартовские мотивы — сокровищ, войн между родами, трех жен Урузмага и многие другие.

Многолетний интерес Дюмезиля к Нартовскому эпосу, иранистике, кавказоведению, древним верованиям стал поводом к его эпистолярному общению, переросшему в научное и человеческое содружество с выдающимся осетинским ученым, лингвистом, литературоведом, фольклористом и педагогом Константином Егоровичем Гагкаевым (1912‑1986). Гагкаев так же, как и Дюмезиль, в течение более чем полувека совмещал научно-исследовательскую работу с преподавательской деятельностью.

Памяти ученого посвящена книга «Жизнь в науке», рассказывающая о жизненном и научном пути и содержащая полную библиографию трудов Константина Егоровича, исследователя и педагога [9]. Поэтому здесь мы остановимся лишь на тех работах Гагкаева по Нартовскому эпосу, которые связаны с исследованиями на эту тему Жоржа Дюмезиля. Если французского ученого можно назвать главным популяризатором Нартовского эпоса в мире, то Гагкаев, наряду с В. И. Абаевым и Т. А. Гуриевым, был одним из тех, кто приблизил научное наследие Дюмезиля к осетинской науке, кто ввел его работы по эпосу, мифологии, древним религиям, кавказоведению в научную базу осетинских ученых. Его статьи и рецензии, посвященные работам Дюмезиля по проблемам осетинского эпоса и мифологии, фольклора и языка, опубликованные в научных сборниках, Известиях Северо-Осетинского НИИ, периодической печати подтверждают этот факт. Отзывы Гагкаева на работу Дюмезиля «Книга о героях. Легенды о Нартах», трехтомный труд «Миф и эпопея», на книги «Локи» (Образ нарта Сырдона в скандинавском эпосе), «Свадебные обряды индоевропейских народов», «Скифские романы» и другие характеризует компетентность, глубокое проникновение в суть проблемы, научная корректность в случаях возникновения полемики [9, 149‑159].

В 1961 г., после знакомства Дюмезиля с работами Гагкаева, на основе общности научных интересов, началась переписка между учеными, которая со временем переросла в дружбу двух людей, преданных науке. Последнее письмо Дюмезиля датировано декабрем 1983 г. Всего в Научном архиве

СОИГСИ, в личном фонде Гагкаева, хранятся 27 писем, из которых 26 предлагаются вниманию читателей [10]. Письма расположены в хронологическом порядке с общей нумерацией. Авторская датировка и локализация написания писем расположены над текстом справа, слева автор, как правило, помещает информацию о месте своей основной работы. В основном это Collège de France, кафедра индоевропейской цивилизации. Адрес документа указывается полностью после первого письма, после следующих писем приводятся только номера листов. Письма снабжены примечаниями.

«…МОИ НАИЛУЧШИЕ ПОЖЕЛАНИЯ БЛАГОРОДНОЙ ОСЕТИИ»:

ПИСЬМА Ж. ДЮМЕЗИЛЯ К. Е. ГАГКАЕВУ

№ 1

Париж, 4 февраля 1961 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Кафедра индоевропейской цивилизации

Дорогой коллега, спасибо Вам за добрые пожелания, в свою очередь, примите и Вы мои. Прочел Вашу статью в журнале «Мах Дуг» относительно моей книжки Локи1. Сложилось впечатление, что наши разногласия не столь уж существенны. Единственное (и это важно, я думаю), вы не допускаете сходств и связей между божественными и эпическими представителями, между мифологией и эпосом, которые, на мой взгляд, существуют. Основное различие, имеющееся между Локи и Сырдоном, по Вашему мнению, состоит в том, что первый из мира богов, а второй — из мира (почти) человеческого (почти человек). Хотя у чеченцев и ингушей Сырдон, образ которого они в основном позаимствовали у вас, сохранил больше мифологических черт.

В любом случае, я Вам благодарен за внимание! Ценю корректность, с которой Вы ведете дискуссию и к которой многие европейцы, как говорится, не привыкли!

Могу Вас попросить оказать мне большую услугу? Профессор В. И. Абаев написал мне, что в г. Орджоникидзе, в архиве Северо-Осетинского научно-исследовательского института, есть 5‑ый вариант сказаний Нарты Кадджыта (1946). Меня, в частности, интересуют стр. 243‑248 — «Нарты æмбырд» или «Нарт чи хуздæрыл куыд дзырдтой». Вот что он мне писал по этому поводу: «Всего имеется 5 вариантов. В двух в качестве нартовского хæзна фигурирует чаша. В одном — три чаши. В одном — котел (аг), называемый Уацамонгæ. И только в одном — три сукна (тын). 2 Последний вариант попал в Нарты «Кадджыта»3.

Не могли бы вы проконсультировать меня по этому вопросу? (отставив в стороне уже опубликованный вариант).

1) В трех вариантах сказаний в качестве хæзна фигурирует чаша. Есть ли у этого предмета три предназначения, которые сказители ему присваивают (в Нарты Кадджыта:1 / самому сильному; 2 / самому воздержанному в еде; 3 / проявляющему наибольшее уважение к чужим женам и наиболее терпимому по отношению к своей жене?) Кто они, эти женщины? И кто она, если речь идет об одной женщине?

2) Что касается варианта «три чаши», меня интересует тот же вопрос: каково предназначение каждой из чаш? Кроме того, каков смысл, вложенный (Батрадзом, полагаю) в название каждой? Существуют ли другие варианты названий трех чаш, которые Батрадз представляет старшим, в Нарты Кадджыта (стр. 245‑247).

Если Вы сможете дать краткий комментарий по этим вопросам, то окажите мне огромную услугу. Можете сделать это на русском языке, не утруждайте себя копированием фраз и высказываний на осетинском.

Надеюсь, что у меня скоро появится возможность послать Вам специальные выпуски статей об осетинах или о скифах.

С чувством глубокого уважения, Ж. Дюмезиль

P. S. Имеются ли также в архиве:

1) один или несколько вариантов сказаний Нарты Кадджыта стр. 29‑31, «Сатана æмæ Борæты чызг»; 2) стр.2 (начиная с 11 строчки) стр.3 (до 16 строчки: история смерти Ельды). Если эти сказания имеются в архиве, не могли бы Вы дать ключевые описания (меня интересует смерть Ельды). Существуют ли версии, где Сатана непосредственно виновна в ее смерти?4 («Ирон адамон сфалдыстад, I», стр. 28‑29). Что касается первого сказания, то меня интересуют варианты, в которых: 1) Лæппу, 2) Борæты чызг пересказывают свой сон? Их разные манеры повествования крайне существенны.

Спасибо! Если Вы посчитаете возможным предоставить мне эти сведения, желательно отправить эту ценную для меня информацию заказным письмом…

НА СОИГСИ.

Ф. К. Е. Гагкаева. Оп. 1. Д. 42. Л. 1.

№ 2

Париж, 20 марта 1962 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Кафедра индоевропейской цивилизации

Дорогой мой друг и коллега, с большой признательностью прочел содержательные комментарии, которые вы мне прислали относительно вариантов сказаний Н. К. о трех поселениях Нартов. Эта информация очень ценна для меня. Отправляю Вам этим же курьером статью, о которой я уже писал и по поводу которой я с Вами консультировался: Вы поймете, как я вижу эту проблему. Не могли бы вы меня проконсультировать относительно других сказаний из Н. К., а именно: речь идет о сказаниях со стр. 25‑28 и 29‑31 (принадлежит ли Елда в других вариантах к семейству Алагата? В 3‑ем варианте! — она жена Уырызмага? других вариантах «Борæты чызг»?)¹. Был бы Вам очень признателен.

Жду с нетерпением и предвкушаю удовольствие от комментариев относительно своей книжки «Локи» в ваших Известиях. Те, которые я прочел в «Мах Дуг», были весьма благосклонными: владение прекрасным осетинским языком не составляет для меня большого труда. Все эти годы я упорно работаю с ним, хотя одновременно работаю с черкесским и убыхским языками², которые мне больше знакомы.

Если знаете профессора Алборова, не могли бы попросить у него для меня экземпляр доклада, сделанного им в Ленинграде, в котором, по Вашим словам, он не соглашается со мной по поводу Балсæджы Цалх. Мне известна лишь его статья «Цирыхъ» осетинских нартских сказаний» в Известиях XXII / 1, 1960. стр. 103‑120. Если не сможете взять у Б. А. Алборова, не могли бы найти эту статью сами. Был бы очень признателен³.

Если хотите, чтобы я прислал Вам из Парижа свои статьи, напишите мне об этом. Какую именно?

Примите, дорогой мой друг и коллега,

выражение моей признательности

и преданности.

Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 2.

№ 3

Париж, 4 июня 1962 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Кафедра индоевропейской цивилизации

Дорогой мой друг и коллега, простите за столь долгое молчание. Хочу Вас поблагодарить за ценные сведения относительно жен Уырызмага, а также трех поселений Нартов. Все это очень для меня важно!

Завтра я уезжаю на два месяца в Турцию, хочу посетить деревню эмигрантов, переселившихся туда в 60‑х годах 19 века.

Сегодня утром я Вам отправил несколько статей, которые могут быть для Вас интересны. В частности, статью о «Трех Сокровищах», опубликованную 2 года назад, после которой я позволил себе консультироваться с Вами. То, что Вы написали, подтверждает мою интерпретацию, разработку которой я буду использовать в последующем¹.

Жду с нетерпением Вашу полемику на страницах журнала «Мах Дуг», а также дискуссию профессора Б. А. Алборова о легендарном колесе Балсага. Все это прольет свет на вопросы, значимость которых все больше и больше признается.

С искренней признательностью и извинениями за долгое молчание (я вернулся из длительной поездки в Табу, где я подготовил «Römanich Religion» для немецкой коллекции).

Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 3.

№ 4

Париж, 14 января 1963 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Кафедра индоевропейской цивилизации

Дорогой мой коллега, искренне Вам признателен за добрые пожелания и за память обо мне, примите и Вы мои, в свою очередь. Я узнал от профессора В. И. Абаева, что этим летом в Сухуми состоится 2‑ой симпозиум по нартоведению. Надеюсь на продолжение нашей переписки и буду с нетерпением ждать материалов этой конференции.¹

В ближайшие дни отправлю для Вашего института 2‑ой том своих Анатолийских материалов о языках и традициях Кавказа, целиком погружен в работу над убыхским языком. Позже пришлю остальные.

Со своей стороны буду рад всему, что Вы пришлете из Осетии.

С искренней признательностью, Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 4.

№ 5

Париж, 6 июня 1963 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Кафедра индоевропейской цивилизации

Дорогой коллега, простите, что не сразу ответил. Прочел Ваш труд с большим интересом, но не ответил, так как было очень много работы: хотел завершить до июня 3‑й том Анатолийских материалов (в котором будет объемный комментарий из словаря убыхского языка Ганса Фогта, 1963). Работу я закончил, рукопись уже в печати, надеюсь, что смогу отправить вам книгу в начале 1965 года¹. Послезавтра опять, несмотря на возраст (мне уже исполнилось 66 лет!), уезжаю в лингвистическую экспедицию. Я смогу увидеть своих старых друзей убыхов, черкесов, абхазов. В Анатолии я один занимаюсь обширными исследованиями в области кавказских языков… Может быть, через пару лет смогу взять с собой одного из своих чрезвычайно талантливых учеников, который в этом году начал свое обучение — это 28- летний австриец. У него поистине способности к языкам. Но кого отправить в осетинские села, расположенные в провинции Сивас?…²

В этом году я прочел одну из двух лекций в Collège de Françe об абхазских вариантах в нартском эпосе и о тех изменениях, которым первые подверглись под влиянием своих осетинских прототипов. Это было очень интересно. Но у меня нет времени для подготовки этой лекции к публикации³.

Примите, мой дорогой коллега, слова признательности и преданности, Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 5.

№ 6

Париж¹

COLLÈGE DE FRANCE

Кафедра индоевропейской цивилизации

Дорогой коллега, я крайне признателен за Ваше письмо, за то, что не забываете. Поздравляю Вас и Вашего друга с Новым Годом, примите мои наилучшие пожелания!

Научный журнал «Известия Северо-Осетинского научно-исследовательского Института» (XIV / 1), который Вы прислали, оказался чрезвычайно полезен, за что очень Вам признателен. Из него я многое узнал о великом В. Ф. Миллере. Особо привлекла внимание Ваша статья, посвященная осетинским собственным именам².

В январе месяце должен, наконец, выйти в свет мой перевод Нарты Кадджыта³, над которым я работал в течение 5 лет. Профессор В. И. Абаев получил одним из первых значительную часть моей работы.

В ближайшее время пришлю Вам экземпляр своей книги. Надеюсь, что посредством этого перевода европейский мир узнает о богатстве осетинского фольклора.

Мой дорогой коллега, позвольте Вам выразить свое глубокое уважение и восхищение.

С наилучшими пожеланиями, Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 6.

№ 7

Париж, 5 марта 1965 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Кафедра индоевропейской цивилизации

Мой дорогой коллега и друг, я был очень рад вашему письму и чрезвычайно тронут тем, что Вы так быстро представили осетинской общественности тексты переводов, сделанные мною во Франции¹. Я вам очень благодарен за это.

Эти сказания меня все больше и больше увлекают, и я хочу посвятить им последние силы (вчера мне исполнилось 67 лет!). В настоящее время я в основном занят своими лекциями в Collège de Françe и легендой «Война между Ахсартаггата и Бората» (стр. 254‑258 моей книги)². Вы бы оказали мне огромную услугу, узнав какие материалы по этому сказанию хранятся в фольклорных архивах г. Орджоникидзе: сколько вариантов? самые последние? Если бы Вы могли попросить одного из своих сотрудников сделать для меня резюме этих версий на русском языке или, по крайней мере, наиболее типичных (с уточнением фамилий персонажей и мест, последовательности событий и связи между эпизодами), я обрел бы бóльшую уверенность в своих исследованиях и в интерпретации текстов. Или в более широком смысле: есть ли в ваших архивах материалы типа тех, что давал Туганов, я цитировал его на стр. 11, п. 3. Они очень важны для определения трехфункцинальности трех фамилий нартов³. Был бы рад получить эту информацию.

Появляются ли Алагата в другом контексте: вне пиров, которые они организуют, и услуг, которые они оказывают Нартамонга? В частности, выполняют ли они функции судей?⁴

Тому из ваших сотрудников, кто подготовит для меня эту информацию, я пришлю свою последнюю книгу из Парижа или из‑за границы. Таким образом, засвидетельствую ему свое уважение.

Посылаю недавнюю фотографию — Увы!

Через несколько дней я закончу читать лекции и тогда подготовлю библиографический очерк, о котором Вы меня просите.

С большой симпатией и признательностью, Ж. Дюмезиль

P. S. Не могли бы Вы прислать мне эти сведения в Швецию? Я отправляюсь туда в начале апреля на 8 или 10 недель. Как только устроюсь, пришлю свой уппсальский адрес⁵.

Там же. Л. 7.

№ 8

Уппсала, 18 апреля 1965 г.

Мой дорогой коллега и друг, я бесконечно тронут вашим откликом. Мне были известны письменные варианты, но те, что вы передали, очень ценны для меня. Что касается Алагата, то я располагаю лишь сведениями о большом пире, который они организовали и на котором предводительствовали. Но играют ли они другую роль в Эпосе? Вмешивались они в другие дела? К примеру, выполняли ли они функции судей?1

Я с удовольствием прочту Ваши «Очерки по истории религии Осетии»2. Вернусь в Париж 29 мая и пробуду там до 25 июня. Если захотите прислать мне свое исследование в начале июня, я его тут же прочту и верну со своими замечаниями (если таковые будут!)

Мы с женой очень Вам благодарны за приглашение. Может быть, в ближайшие годы мы сможем посетить СССР. Турецкие кавказцы принимают меня каждое лето вот уже несколько лет. Я единственный, кто занимается их языками, в частности, убыхским, представителей которого становится все меньше и меньше. А Вы сами не хотите приехать в Париж? В октябре месяце мы ждем В. И. Абаева3. У него запланированы две лекции в Collège de Françe. Если Вы последуете его примеру, мы будем очень рады.

Примите дань уважения семейству Гагкаевых.

Со словами дружбы и признательности, Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 8.

№ 9

Париж, 29 июня 1965 г.

COLLÈGE DE FRANСE

Кафедра индоевропейской цивилизации

Мой дорогой коллега и друг, тексты, которые Вы любезно протранскрибировали и прислали, очень ценны для меня. Я их получил в Швеции, где я много работал над «Махабха́ратой» с нашим коллегой Стигом Викандером. Из Швеции я уже возвратился.

Хотел бы вернуться к вопросу уместности слова «функциональность» для трех больших фамилий, которое дает М. С. Туганов и которое я цитировал в «Le Livre des Héros» на стр. 11‑12 (М. С. Туганов, «Кто такие Нарты?», Известия Осетинского научно-исследовательского института краеведения, I, Владикавказ,1925, стр. 373).

Впрочем, Вам знакомы аналогичные интерпретации? Откуда Туганов их взял, те, что он дает в осетинском тексте?1

Эта функциональная значимость трех больших фамилий меня чрезвычайно интересует, так как дает возможность продолжить скифско-индоевропейскую концепцию.

Еще раз примите мою искреннюю благодарность.

С большой симпатией, Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 9.

№ 10

Париж, 29 декабря 1966 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Кафедра индоевропейской цивилизации

Дорогой коллега, я был очень рад вашему письму. Узнал от В. И. Абаева, что Вы в Одессе, но у меня нет вашего одесского адреса.

Только недавно использовал ценные сведения по фольклористике, которые Вы мне присылали ранее. В июне следующего года должна выйти в свет книга с амбициозным названием «Мифология и эпос», но подзаголовок будет более рациональный — «Структура трех функций в эпосах разных индоевропейских народов» (конечно же, скифов через осетин и их Нартов) ¹. Предоставленная Вами ценная информация мне очень помогла в написании этого исследования. Единственное, у меня нет сведений относительно других «принципиальных деклараций», кроме четких и ясных определений Туганова, которые я нашел в его старой статье о значимости трех фамилий, где он характеризует Алагата как умных, Ахсартаггата как сильных, Бората как богатых. Эти сведения важны для меня.

Нам выпала огромная честь принимать в Париже нашего учителя и друга. В. И. Абаева. Он покорил всех своей простотой и человеческими качествами. Для нас это событие — посланец Осетии в Collège de Françe.

Этим летом я провел в Анатолии три месяца. Вынужден себя ограничивать, ведь я уже не настолько молод, чтобы продолжать свою работу с осетинами из Токата и Сиваса. Уже в этом году меня сопровождали в лингвистической экспедиции двое моих студентов; в следующем году со мной поедут трое студентов (в сентябре — октябре). Они, как и я, занимаются черкесским языком, а также убыхским, абхазским и лазским².

С большой симпатией и самыми добрыми пожеланиями, Ж. Д.

Там же. Л. 10.

№ 11

Париж, 10 декабря 1967 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Кафедра индоевропейской цивилизации

Я был очень рад вашей открытке, спасибо. Мне известно от В. И. Абаева, что вы были в Одессе, но у меня не было вашего адреса. Книга об эпосе, а точнее, «Миф и Эпос, I», для которой Вы мне прислали ценные сведения, должна скоро выйти: она появится весной (надеюсь!). Вы увидите, что я использовал ваши комментарии. Рассчитываю, что Вы их одобрите…¹

В прошлом году я возобновил преподавательскую деятельность. В сентябре собираюсь уехать в Принстонский Институт перспективных исследований² (это недалеко от Нью-Йорка). Идея отправиться в Соединенные Штаты совсем меня не радует, но они предлагают очень хороший контракт (в мои обязанности будет входить общение с коллегами один или два раза в неделю!). В Принстоне рассчитываю активизировать работу над своим «наследием»: у меня скопилось много публикаций, которые я хочу завершить и издать, прежде чем отправлюсь в царство наших отцов…

Как только выйдет «Миф и Эпос», отправлю Вам экземпляр.

Мои наилучшие пожелания в наступающем 1968 году,

с большой симпатией и признательностью, Ж. Дюмезиль.

Там же. Л. 11.

№ 12

10 января 1969 г.

Благодарю Вас за добрые пожелания, мой дорогой коллега, примите и Вы мои, в свою очередь¹.

Начиная с осени, вот уже в течение двух семестров, нахожусь в Америке. Я работаю в чудесном научно-исследовательском институте в Принстоне в условиях тишины и творческой свободы. Пишу «Миф и Эпос, II», где вновь возвращаюсь, но уже с учетом Ваших критических замечаний, к вопросу о Сырдоне и Локи².

С огромной симпатией,

Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 12.

№ 13

Париж, 4 октября 1969 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Дорогой коллега, простите мне мое долгое молчание, которое вовсе не означает, что я забыл о Вас или об Осетии! Что касается переводов, которые вы собираетесь делать по моим осетинским исследованиям, то Вы полностью свободны в своих действиях. Мои издатели подтвердили, что нет никаких формальностей, препятствующих этому.

Что касается Локи, то мне бы хотелось, чтобы перевод осуществлялся по немецкому изданию 1959 г., значительно измененному (Wissenschaftliche Buchgesellschaft, Hindenburgstraße, Darmstadt), но я прошу Вас опустить концовку (стр. 218‑238 немецкого издания, т.е. стр. 267‑289 французского издания): я помню, что эти психологические наблюдения Вам не понравились. Да и меня самого они больше не устраивают.

Вот уже год как я на пенсии и много путешествую. Полгода я провел в Принстоне и два месяца в Турции. Через несколько дней еду в Чикагский университет с докладом «Миф и Эпос, II» (сопоставительные заметки с отрывками из «Махабха́рата») ¹.

Мой адрес до марта месяца будет следующий:

G. Dumézil The Divinity School Room 110 Swift Hall The University of Chicago Chicago 37 Illinois 60637 Etats Unis

С большой симпатией и признательностью, Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 13.

№ 14

Вернон, 26 июля 1972 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Дорогой мой коллега и друг, извините, что не сразу ответил на письмо, которое Вы мне написали в апреле: целиком был погружен в работу. Только вчера завершил исследование «Миф и Эпос, III».

Не огорчайтесь, что перевод моих кавказских изысканий затягивается (и скорее всего навсегда): думаю, что это происходит по не зависящим от нас с Вами причинам. И даже если перевод осядет в библиотеке вашего института, это будет честью для меня. Ничего другого мне и не надо.

Планирую написать грамматику убыхского языка, о которой я давно подумываю. Я должен написать эту работу, так как у меня скопилось много материалов, которыми никто не воспользуется, когда меня не станет¹.

Все это лето я провел во Франции. Политическая ситуация в Турции не благоприятствует исследованиям, касающимся чужеродных рас, каковыми являются кавказцы: опасаюсь навлечь неприятности на своих информантов!

Осенью я отправляюсь в Льеж, в Бельгию, в качестве руководителя семинара по индоевропейским языкам, который продлится 3 месяца. В январе и феврале буду находиться в Канаде: меня пригласили с лекциями по индоевропейским языкам в Монреальский университет. Думаю, что это будет моя последняя поездка с образовательными целями: в марте будущего года я перешагну 75‑летний рубеж! Три четверти века!

С огромной симпатией

и дружескими чувствами.

Желаю Вам успешной работы, но и немного отдыха, Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 14.

№ 15

Париж, 14 января 1973 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Спасибо, что помните обо мне и за теплые пожелания, мой дорогой коллега и друг. В свою очередь, желаю, чтобы успех и счастье не покидали Вас.

Поверьте, я крайне сожалею, что Ваши усилия по изданию переводов моих исследований по осетинскому фольклору ни к чему не привели.

С ноября месяца я работаю над несколькими любопытными темами из Нартских Сказаний. Какая прекрасная и самобытная литература!

В Париже в течение нескольких месяцев находился осетин из Москвы г-н И. А. Гобозов, который занимается философией истории. Но с Вами он лично не знаком¹.

С огромной симпатией,

Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 15.

№ 16

Париж, 1 апреля 1973 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Дорогой мой коллега и друг, сердечно тронут вашими теплыми поздравлениями с «золотой свадьбой»: нет уже шестерых человек (включая семью!), которые помнили об этой дате… Ваше расположение ко мне крайне трогательно.

Спасибо за выдержки из газет, которые Вы прислали, а также за Ваше намерение написать обо мне: ведь все то, что способствует объединению усилий в научных исследованиях, очень ценно¹.

Надеюсь, что в скором времени Вы получите «Миф и Эпос, III», где речь идет только о Риме, впрочем, это может заинтересовать «аналогиями» не только людей, традиционно исповедующих католицизм (я подписал Ваш экземпляр в минувший вторник: издательство Gallimard должно Вам его отправить по почте).

С уверениями в дружбе,

Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 16.

№ 17

Париж, 11 января 1974 г.

Спасибо Вам, мой дорогой коллега и друг, за память обо мне и добрые пожелания. Примите и Вы мои самые теплые слова признательности.

Жду с нетерпением обещанную «новость», о которой Вы пишите как‑то загадочно….¹

Весь год работаю над подготовкой к публикации большого исследования описательного и компаративного характера об «убыхском глаголе». В марте в Париж на несколько недель приедет лучший из ныне живущих знатоков фонетики убыхского языка. Наши эксперты-фонетисты изучили убыхский глагол, используя все возможные методики. Надеюсь, что он проведет ценное фонологическое описание убыхского глагола. В работе ему будут помогать две очень квалифицированные молодые сотрудницы. Что касается меня, то я довольствуюсь записями текстов и исследованием грамматики. Исследование появится в Мемуарах Академии² в конце 1974 года.

Сейчас, когда рукопись сдана, я с радостью возвращаюсь к проблемам индоевропеистики и готовлю небольшую серию «Questions romaines».

Как продвигается ваша работа? Держите меня в курсе.

С огромной симпатией к Вам,

а через Вас —

мои наилучшие пожелания благородной Осетии,

Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 17.

№ 18

Лос-Анджелес, 25 мая 1974 г.

Дорогой мой друг и коллега, спасибо за добрые пожелания. Ваше письмо мне переправили из Парижа с опозданием, впрочем, как обычно. Примите мои наилучшие пожелания по случаю Пасхи.

Я нахожусь в Калифорнийском университете. Завершаю работу над своей частью в исследовании «Myth in Indo-European Antiquity»¹.

Финансовый кризис очень болезненно переживают даже такие богатые учебные заведения, как это!

Вернусь в Париж через 4 дня.

С искренней симпатией,

Ж. Дюмезиль

P. S. Что стало с русским переводом моей работы? ²

Там же. Л. 18.

№ 19

Париж, 28 декабря 1976 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Дорогой мой коллега и друг, Вы не представляете, как меня трогает Ваша преданность в дружбе. Примите и Вы мои самые теплые пожелания в личной жизни и в научной деятельности.

В начале марта я вступаю в пору своего 80‑летия: т.е. нужно спешно использовать оставшееся время на все то, что требует корректировки! Собираюсь переработать многие уже опубликованные исследования, также хочу завершить и другие. Но с заголовком пока еще не определился: Scythie? или Romans de Scythie et d’alentour? или Album pour la quаtrième Muse d’Hérodote?? ¹ Издатели выберут сами. Я должен сдать рукопись в издательство Рayot. Кроме того, в марте месяце в издательстве Gallimard выйдет моя книга «Верховные боги индоевропейцев» ², которую я, наконец, завершил! Перевод на английский появится немного позже в Чикаго: для меня это очень важно, так как моими основными оппонентами были англоса́ксы (особенно англичане).

Позже я вернусь в Рим и в Иран, если у меня останется время.

Вы знаете, что этим летом умер Эмиль Бенвенист?³ Этот великий человек после перенесенного инсульта вел вегетарианский образ жизни. Бернский университет выкупил его библиотеку. После ухода Ж. Моля и Э. Бенвениста осталось мало иранистов, а осетиноведов и вовсе нет. Это очень печально для страны Жама Дармстетера и Антуана Мейе. Лучшим из ныне живущих иранистов является Жильбер Лазард⁴, но он специализируется на персидском…

С искренней симпатией и спасибо, что помните обо мне, Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 19.

№ 20

Париж, 13 апреля 1977 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Дорогой мой коллега и друг, извините, что долго не отвечал. Может быть это незаметно внешне, но вся моя деятельность стала требовать значительно бóльших усилий.

Ваши учтивые высказывания меня очень тронули, но 80 лет мне исполнится только 4 марта 1978 г. Таким образом, не стоит торопить события, — тем более, что к тому времени моя медлительность трансформируется в сидячий образ жизни …

Я узнал с огромным для себя удовольствием, что книга «Осетинский Эпос и Мифология» издана. Выборка текстов мне очень понравилась, за исключением нескольких старых статей (как, например, «Le lit de la princesse Satinik»), которые сегодня я не стал бы публиковать¹.

Недавно отдал в печать сборник трудов Scythiques, куда вошли как некоторые переработанные варианты моих статей (улучшенные, надеюсь), так и немало новых. Это будет, конечно же, моим последним вкладом в исследовательскую деятельность, которой я посвятил всю свою жизнь, и которая всегда была и остается мне очень дорога.

Через несколько дней в Париж вновь приедет мой убыхский друг Тевфик Эсенч: спасибо гранту американского благотворительного фонда Рокфеллера. Что касается меня, то, увы, в статусе пенсионера я не располагаю больше субсидиями общественных фондов и не могу на них рассчитывать: быть пенсионером в нашей стране — это поистине Capitis deminutio².

Примите, дорогой мой коллега и друг, заверения в преданности,

Ж. Дюмезиль

P. S. Ваши работы на украинском языке лежат у меня в библиотеке, но читать я их не могу: знаний русского для этого недостаточно³.

Там же. Л. 20.

№ 21

Париж, 2 апреля 1978 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Дорогой мой коллега и друг, весьма тронут Вашим вниманием и сердечным отношением. Ваши размышления по поводу моего вступления в новое десятилетие, статьи в газете «Растдзинад» и в журнале «Мах Дуг» (о которых Вы мне пишите) — все это очень приятно старику¹, не ждущему больше ничего от жизни, но счастливому от общения со своими молодыми собратьями.

В этом году я планирую подготовить к публикации несколько сотен страниц убыхских текстов, которые еще сохранились в моих записях. Хотелось бы еще раз съездить в селения убыхов (уходящих один за другим), но для такой поездки у меня не осталось больше сил. При всем том, в этом году я надеюсь все же увидеться со своим (самым близким мне) соавтором, французом грузинского происхождения — Жоржем Шарашидзе². Кроме того, рассчитываю на приезд в Париж этой осенью моего самого ценного информанта Тевфика Эсенча. Правда, к сожалению, власти Турции, под тем или иным предлогом, препятствуют свободному выезду своих граждан за границу.

Со словами дружбы и признательности, Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 21.

№ 22

Париж, 24 января 1979 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Мой дорогой коллега и друг, от всего сердца благодарю Вас за ваше дружеское письмо и за все то, что Вы делаете для популяризации моих исследований среди своих соотечественников. Вы прилагаете к этому много усилий и делаете это с неизменным доброжелательством и постоянством¹. Особо признателен Вам за статью в «Мах дуг» (к сожалению, я не читаю на украинском языке, поэтому этот фрагмент статьи для меня выпадает).

Скоро — через месяц или два — отправлю Вам новую книгу, в основу которой легло исследование «Mariages indo-européens». В нем речь идет в основном об Индии и Риме.

С самыми теплыми пожеланиями, Ж. Дюмезиль

Там же. Л.22.

№ 23

Париж, 29 апреля 1979 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Дорогой мой коллега и друг, спасибо за письмо, за внимание ко мне, за Ваш неоценимый труд, старания, которые вы прилагаете для популяризации моих исследований среди своих соотечественников¹.

С чувством дружеского расположения, Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 23.

№ 24

Париж, 5 июня 1980 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Благодарен Вам от всего сердца, дорогой коллега и друг, за письмо и статью, которую Вы не сочли за труд вырезать и прислать мне. Примите мои самые теплые пожелания¹.

К сожалению, 1980 год ознаменовался усилением социально-политической напряженности в Восточной Европе. Но будем надеяться на благоразумие людей.

Я не работаю вот уже почти 6 месяцев: те задачи, которые ставит перед собой Французская Академия, намного сложнее, чем они мне казались извне². Мне Вам нечего послать: ни книги, ни даже статьи, хотя я готовлю несколько исследований по проблемам компаративистики, и, конечно же, переводы с осетинского языка займут в них значительное место.

С большой симпатией, Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 24.

№ 25

Париж, 19 января 1982 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Дорогой мой коллега и друг, я Вам очень благодарен за теплые и искренние пожелания. От всего сердца примите и Вы мои.

Было очень приятно узнать, что Вы, наконец‑то, получили должность в вашем университете. Должно быть, это было для Вас большой радостью. Как правильно называется кафедра, которую вы возглавили, какова ее специфика?¹

1981 год не был благополучным ни для моей жены, ни для меня. Мы оба перенесли инфаркт миокарда: она в январе, я в марте (для меня это уже второй). Болезнь нас крайне расстроила, ограничила нашу активность на долгие недели. Увы, возраст — 4 марта мне исполнится 84 года!

Могу я Вас попросить о большой услуге, как та, которую Вы мне оказали несколько лет назад, когда я работал над «Тремя женитьбами Уырызмага». В настоящее время я занялся сказанием о Тотрадзе.

Тотрадз предстает перед нами в двух образах (младенца и великана). Первый образ интересует меня с точки зрения места женщины в нартовском обществе и, если говорить шире, о семейном праве в нем². Сослан требует, чтобы каждая семья прислала мужчину на Площадь игр. Дом, от которого на Площадь игр не выйдет мужчина, должен отдать ему в наложницы девушку. Не могли бы вы посмотреть в Орджоникидзевских фольклорных архивах, каковы версии развития этого сюжета: во всех ли вариантах есть угроза забрать девушку в наложницы или существуют и другие версии? И еще: Сослан считается убийцей отца? Требования Сослана всегда одни и те же? И т.д.

В некоторых вариантах сказаний Тотрадза относят через Алымбега, его отца, к семейству Алагата: это всего лишь игра слов или подлинная версия?

В другой легенде Тотрадз предстает как грозный великан, которого встретил Сослан-Созрыко. В черкесском и абхазском вариантах сказаний его образ часто обобщен. Существует ли такая версия в осетинских источниках? Если она есть, то насколько часто встречается?

Во многих вариантах сказание заканчивается тем, что Тотрадз и Сослан сходятся в жестоком поединке на Холме правосудия, победителем в котором станет Тотрадз. Есть ли по этому поводу другие версии? Поединок состоится в этом мире или в потустороннем?

Существуют ли варианты, где поединок заканчивается примирением?

И т.д.

Все, что вы сообщите мне по этому поводу, пусть даже в самой сокращенной форме, будет для меня очень ценно³.

Извините, что прошу об этом. Вы мне так любезно предложили свою помощь, что я без колебания решил ею воспользоваться.

Ваше расположение ко мне очень трогательно.

Сохраните его!

С большой симпатией и наилучшими пожеланиями, Ж. Дюмезиль

Там же. Л. 25.

№ 26

Париж, 30 декабря 1983 г.

COLLÈGE DE FRANCE

Дорогой мой коллега и друг, думаю, что Вас крайне удивило мое столь длительное молчание, особенно после всего того, что Вы сделали для меня. Крайне признателен за радушные письма и за статью (такую доброжелательную и высокоинтеллектуальную), которую Вы посвятили моим исследованиям.

Мое молчание можно объяснить слабым здоровьем и необходимостью заботиться о супруге, которая находится рядом со мной. Конец 1982 года я провел в кардиологическом отделении больницы. В 1983 году также дважды по месяцу находился в больнице после двух перенесенных инфарктов, второй из которых был очень тяжелым. Что касается жены, то в сентябре 1982 года, после операции на правую грудь (у нее рак) и плохо перенесенной анестезии, ее парализовало на одну сторону. Имели место и осложнения, в частности, сосудистого характера. Ко всему еще жена недавно перенесла операцию на глаза (энтропион левого века и катаракта правого глаза).

Как видите, я работаю в очень сложных условиях. И все же, несмотря ни на что, завершил вторую часть Esquisses de mythologie¹ в стиле эссе Apollon sonore, опубликованном два года назад. Книга должна выйти уже в январе. Некоторые очерки, в которых упоминается Осетия, доставят Вам удовольствие.

К сожалению, дорогой коллега, я не получил материалов, которые Вы мне послали относительно легенды о Сослане и Тотразе. Если сможете продублировать, то окажете мне неоценимую услугу. Этот сюжет продолжает меня интересовать, но я не могу завершить перевод без той информации, которую Вы для меня извлекли из фольклорных архивов. Речь идет о статусе женщины и о семейном праве. Позволю себе еще раз напомнить вопросы, по которым хотел бы получить комментарии:

1) Сослан требует, чтобы каждая фамилия прислала на Площадь игр мужчину. Семья, которая этого не сделает, должна отдать Сослану в наложницы девушку. Каковы варианты развития этого сюжета? Всегда ли существует угроза отдать ему девушку в наложницы? Всегда ли Сослан является убийцей отца Тотрадза? Требования Сослана всегда одни и те же? Есть ли в начале этого сказания аберрантные эпизоды, как мы это видим у чеченцев и абхазцев?

2) в некоторых вариантах Алымбега, отца Тотрадза, причисляют к семейству Алагата. Это так по легенде или чисто фонетическое совпадение?

3) Во многих вариантах (лучших) сказание заканчивается тем, что Тотрадз и Сослан сходятся в жестоком поединке на Холме правосудия, победителем в дуэли становится Тотрадз. Есть ли другие версии легенды? Существуют ли варианты, в которых поединок заканчивается примирением противников?²

Спасибо за то, что обременяете себя моими проблемами. Примите мои наилучшие пожелания в наступающем 1984 году. Только Хуцæуты Хуцæу известно, что нам уготовано сильными мира сего!

С признательностью и заверениями в верной дружбе, Ж. Дюмезиль

Там же. Л.26.