А.В. Дарчиев ПИСЬМА С.А. ТУККАЕВА К В.Ф. МИЛЛЕРУ (1885-1889 гг.) Print

Соломон (Габуди) Алексеевич Туккаев – видный представитель осетинской интеллигенции последней трети XIX в. Жизни и научному творчеству С.А. Туккаева посвящен содержательный очерк Г.А. Кокиева [1], поэтому здесь мы напомним лишь основные вехи его биографии.

 

С.А. Туккаев родился 15 декабря 1857 г. в селении Новохристианское (ныне г. Дигора в Северной Осетии). Первоначальное образование получил во Владикавказском реальном училище. В 1880 г. поступил в Петровскую земледельческую и лесную академию. По окончании академии в 1886 г. служил в Московской казенной палате, а затем – в Департаменте окладных сборов. В 1887 г. у Туккаева открылась острая форма туберкулеза, и он вынужден был уехать на лечение в Кисловодск. Лечение в Кисловодске, отмеченное многими тяготами и неустроенностью быта, продолжалось 10 месяцев. Все это время Туккаев ожидал назначения на должность податного инспектора, которое пришло только в октябре 1888 г., но не во Владикавказ, как он надеялся, а в Армавир. Трудиться в этой должности ему пришлось недолго: тяжелая болезнь прогрессировала, и 29 марта 1890 г. Соломон Алексеевич Туккаев скончался (см.: [1, 5-14]).

Соломон Туккаев прожил короткую жизнь, но успел многое сделать для развития осетиноведения. Еще будучи студентом Петровской академии, он оказывал большую помощь Всеволоду Федоровичу Миллеру в сборе фольклорного и этнографического материала, а также в изучении дигорского диалекта осетинского языка. С Миллером его связывала искренняя дружба, поэтому и после отъезда из Москвы Туккаев поддерживал с известным ученым оживленную переписку. До нас дошла, очевидно, лишь часть писем Туккаева, которые и представлены здесь вниманию читателей. Первое из них помечено 25 мая 1885 г., когда Туккаев проходил полевую практику в имении крымской помещицы О.М. Менжинской; последнее датировано 4 марта 1889 г., то есть было написано за год до его смерти.

В письмах отсутствуют сведения этнографического характера, но ценность их от этого не снижается. Они являются незаменимым источником для исследования биографии Туккаева (значительная часть их использована Кокиевым в упоминавшемся кратком очерке) и раскрывают нам его личность и внутренние переживания.

Есть и еще одна причина, по которой публикация этих писем представляется целесообразной. В них неожиданно обнаруживается незаурядный литературный талант Туккаева. Окружающих его в имении помещицы Менжинской людей он описывает с мастерством настоящего сатирика, открывая перед нами небольшую, но яркую галерею персонажей «гоголевского» типа: пронырливый управляющий имением, напыщенный конторщик, девица с «мопсовой мордочкой», неравнодушная к «пану Соломону» и т.д. Трудности, выпавшие на долю молодого выпускника Академии, под пером Туккаева превращаются в занимательные юмористические новеллы. В то же время автор пишет о своей жизни искренне и даже, как может показаться читателю, излишне откровенно. Но не будем забывать, что это дружеские письма, а «коварная нескромность истинного друга известна каждому».

Более поздние письма Туккаева (из Кисловодска и Армавира) совсем иной душевной тональности, поскольку несут на себе печать его неизлечимого недуга. Авторский сарказм все чаще переходит в недовольство и открытое раздражение, а тексты все больше напоминают медицинский анамнез с подробным описанием заболевания. Читать их, признаем, нелегко. Непрестанные жалобы на здоровье действуют угнетающе и даже отталкивают, пока в одном из последних писем мы не встретим короткую фразу: «Никто ко мне больше не пишет, кроме Сафара, все забыли». Почему-то именно эти слова вдруг вызывают сострадание и заставляют ощутить всю глубину мучительного одиночества молодого человека, осознающего свою обреченность. Как видно, Миллер был одним из немногих друзей, кому Туккаев мог открыть свою слабость и рассказать о болезни, тщательно скрываемой им даже от ближайших родственников. Стоит ли сомневаться в том, что Всеволод Федорович всячески старался поддержать его.

Вместе с письмами Туккаева дополнительно публикуются еще два письма к Миллеру: его отца, Алексея Гавриловича, и младшего брата, Георгия Алексеевича Туккаевых. Алексей Гаврилович описывает неизвестные ранее обстоятельства последнего года жизни Соломона Туккаева, которые, между прочим, заставляют усомниться в общепринятой дате его смерти. Георгий упоминает о хранившихся у Туккаевых письмах Миллера, и, может быть, в семейных архивах их ныне живущих родственников все же удастся обнаружить эти ценные свидетельства дружбы двух замечательных людей.

Письма публикуются по сканированным копиям автографов, хранящихся в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ).

Письма расположены в хронологическом порядке и снабжены общей нумерацией. Авторские даты воспроизводятся над текстом в правой его части, а отсутствующие в них элементы вносятся в угловых скобках. Редакторские даты и дополнения сокращенных слов также заключены в угловые скобки. Соответствующая ссылка на архив приводится курсивом непосредственно после текста письма. Обоснование датировок и сведения о лицах, упоминаемых в тексте, приведены в примечаниях.

скачать статью PDF